10.11.2013, 04:47 | |
ВХОД В КРАСНОДОН НЕМЦЕВ. ТЮЛЕНИН: ТЫ НЕ СЮДА СМОТРИ
Напомним, что на первом этаже больницы нашими отходящими войсками были оставлены чуть более 100 раненых, из них 70 Серёжка Тюленин распределил по отобранным им людям ЧТО ВЫ ЧИТАЕТЕ – и никто из этих раненых немцам выдан не был, несмотря на атмосферу разве что тотального доносительства. Но около 40 раненых Серёжка из госпиталя забирать не стал, решил их в госпитале оставить. КТО КРИЧАЛ
Такое притяжение краснодонская горбольница могла оказывать в том и только в том случае, если в ней собрались те, с кем фашистам было душой комфортно – ведь тянутся всегда к аналогам себя. Значит, именно в краснодонской больнице собрались неправые. ХАНА НАМ
Освежить принцип «подобное к подобному» можно на материале Валько. Пока Валько в доме Шевцовых не было, немцы этот дом обходили стороной ШЕВЦОВЫ ВАЛЬКО, но как только в нём появился Валько, этот дом стал для немцев привлекателен. ШЕВЦОВЫ ВАЛЬКО
В самом деле, поведение людей зависит от окружения: немцы были неправой стороной, поэтому рядом с личностью им было некомфортно, а рядом с такими же, как они сами, скотами – им было уютно. Появился антисталинист Валько – и дом стал казаться немцам уютным ШЕВЦОВЫ ВАЛЬКО. Та же закономерность и с краснодонской горбольницей – после того как Тюленин вывез оттуда отборных 70 раненых, и осталось то, что осталось, во главе с врачом Фёдором Фёдоровичем – тут же больница стала казаться немцам, как неправой стороне, местом весьма привлекательным. Аномально привлекательным.
Казалось бы, если бы Серёжка не вывел лучших из раненых, то немцы бы обходили больницу стороной. Дескать, вывозить раненых не надо было. Но это не совсем так. К Шевцовым немцы пришли при появлении Валько, хотя Шевцовы по-прежнему были дома. Ниже мы увидим, что в госпитале засел скот из скотов – врач-вредитель Фёдор Фёдорович и спасать раненых надо было от него. От немцев, конечно тоже, но прежде всего от врача-вредителя. Итак, сверх 40 раненых, которых не стоило спасать, был в госпитале гад и покрупнее. О нём в фильме упоминается всего один раз. ФФ УБИЛИ. И всё. Единственный раз. ФФ УБИЛИ Интересно даже не то, что только один раз, интересно то, что о Фёдоре Фёдоровиче вообще упомянули, потому что, казалось бы, без этой детали фильм вполне мог бы обойтись. РАСШИРЕННО ФФ УБИЛИ. А потому Фёдор Фёдорович упомянут, что без него сюжет не полон, не ясны причины-следствия, этот врач был использован краснодонским отделением Триединства как материал для важной ступени посвящения молодогвардейцев.
Врач Фёдор Фёдорович, как мы увидим ниже – дерьмо, антисталинист. Фёдор Фёдорович относится к тому типажу, который широким народным массам кажется образцовым врачом. Таким он казался и сестре Серёжке Наде, надо полагать, и будущим молодогвардейцам тоже. А это означает наоборотничество, смещение полюсов добра и зла, как следствие, утрата адекватности. Серёжка не мог не заняться выправлением положения полюсов мировоззрения у молодогвардейцев. Как видим, самый первый в этом направлении шажок – разоблачение врачей-вредителей.
Итак, Фёдор Фёдорович и суровая о нём правда. Понять смысл деятельности Фёдора Фёдоровича Серёжка Тюленин получает материал сразу – как только входит на этаж госпиталя. В романе Фадеева сказано, что двери палат с ранеными были открыты и из них доносился запах застарелых бинтов и гниющих ран, проще говоря, совсем неприбранных ран, причём запах был настолько силён, что заглушал острый запах лекарств. Это – характерная деталь. Читая мемуары участников Великой Отечественной войны об их пребывании в госпиталях, узнаёшь, что в полосе боевых действий, под обстрелом, конечно, всякое случалось, бывало, и помощь не оказывали подолгу, но стоило раненому оказаться в почти тыловом, а тем более, в совсем тыловом госпитале, вроде Краснодонского, то качество медобслуживания подымалось до высшего уровня. В госпиталях не просто порядок, но Сталинский порядок. Все условия. КОМИССАР КОЛОКОЛЬЧИК КУРИТ ПОД ОДЕЯЛО.
Серёжка Тюленин, надо полагать, сразу же сообразивший смысл аномально низкого уровня ухода за ранеными, входит в кабинет Фёдора Фёдоровича и обнаруживает, что тот ничего не делает. Ничего! Это проговорено в тексте прямо. Что ж, не удивительно, что у того врача, который ничего не делает, раненые не прибраны. А ДОКТОРУ, СКАЖИТЕ, ПОЕСТЬ НУЖНО.
Ещё, кстати, деталь: город уже оставлен нашими войсками, со дня на день в город войдут немцы, казалось бы, очевидно, что надо как-то прятать оставшихся раненых бойцов, вернее, только стоящих из них, но эта мысль и в лоб не влетает ни Фёдору Фёдоровичу, ни той бляди, которая работает с ним врачом и которая тоже решила остаться под оккупацией и не идти в партизаны. То, что товарка Фёдора Фёдоровича – блядь, в романе языком фадеевской иронии показано отчётливей некуда. В романе подчёркнуто, что врачиха постоянно корчит из себя инфантильную. Эдакий ребёночек. Инфантильное поведение – один из самых распространённых приёмов блядей на кадрёжке – своим видом она предлагает антиразумные отношения, они же блядские. СКАЖИТЕ ДОКТОР. Такая стоящим бойцам повязки менять и сама не станет, и другим не даст. Что удивляться, что немцев тянет туда, где обитают блядь и ей пара Фёдор Фёдорович, а под ними раненые, что называется, последнего разбора.
Есть и ещё от Фадеева подсказка: он в романе менял имена у самых отстойных жителей Краснодона, тем организовав для нетвёрдых ещё в коленах систему маячков. Третьякевич был переименован в предателя Стаховича, Ольга – в Марину, фамилия прототипа Шульги неизвестна, фамилия врача, который был переименован в Фёдора Фёдоровича, тоже забыта. Помнят разве только то, что звали его не Фёдор Фёдорович. Одно это переименование – достаточная для нас подсказка от партизана Фадеева.
Итак, как только в больнице оказываются немцы, Фёдор Фёдорович на них вешается и начинает им навязчиво намекать, что раненых необходимо уничтожить, потому что их ранения настолько серьёзны, что в армию вернуться они уже не смогут никогда. Ежу понятно, что такой контингент немцы ликвидируют, Немцы и своих-то собственных единоплеменников из числа нетрудоспособных уничтожали, вроде, имбицилов, прокажённых и тому подобных, а с чего бы им содержать недееспособных из числа других народов? Содержать пусть не впрямую, но ведь продукты эти нетрудоспособные, если их отпустить, будут переводить, а они, продукты, могли бы достаться немецкой армии или немецким фрау. Кстати, то, что раненые не смогут полностью восстановить здоровье читателю известно только со слов врача-вредителя Я МОГУ ИМЕТЬ. Но так ли это было на самом деле? Может, они вполне могли выздороветь?
О том, что немцы уничтожали собственных недееспособных, было известно из газет, тем более это было известно врачам, в том числе и Фёдору Фёдоровичу. Понятно, что Фёдор Фёдорович прямо, что надо раненых перебить, немцам не внушал. Он подводил их к выводу, что раненые отныне и навсегда будут недееспособны. Дескать, их надо затратно содержать – из соображений гуманности. Последствия таких речей очевидны ЭТО ВРЕДИТЕЛЬСТВО. Фёдор Фёдорович кривлялся под гуманного ЭТО ВРЕДИТЕЛЬСТВО, как баба кривлялся Я МОГУ ИМЕТЬ, но если называть вещи своими именами, то это Фёдор Фёдорович подвёл раненых под смерть. А раз так, то пытался их уничтожить и раньше, ещё при советской власти. Среди прочего, и тем, что дезорганизовал за ними уход настолько, что запах от гниющих ран заглушал острый запах лекарств. Я ТЕБЯ УЗНАЛ
Понятно, что после уничтожения оставшихся 40 раненых, следующей акцией Фёдора Фёдоровича будет попытка уничтожить и тех 70 раненых, которых вывел из госпиталя Серёжка. Никакими убеждениями и никакими уговорами врача Фёдора Фёдоровича в человека было не превратить. Фёдор Фёдорович – врач-вредитель до мозга костей. Потому его и надлежало уничтожить, хотя бы во имя спасения 70-ти раненых – что Серёжка с жреческим изяществом и проделал.
Внешне, то есть глазами демократической общественности, которой с детства маменька запретила видеть самые главные детали происходящего, сделала это ради того, чтобы у ребёнка полностью переворачивался смысл происходящего, в этом перевернутом описании мира и получалось, что мама всегда права, а папа всегда не прав, уничтожение военного врача Фёдора Фёдоровича выглядело так. Немцы волоком тащили по коридору раненых, среди них того, которому 2 недели назад Фёдор Фёдорович лично сделал операцию на почку. Две недели – срок большой, раненый уж сам должен был бы передвигаться, однако Фёдор Фёдорович сделал операцию так, что раненый передвигаться самостоятельно ещё не мог даже по больничному коридору. Настолько не мог, что немцы были вынуждены вытаскивать раненого волоком. Тут Фёдор Фёдорович и проявил якобы высшую гуманность врача и стал раненого перед немцами якобы защищать, говоря о его будущей полной нетрудоспособности. Сверх того, стал на повышенных тонах говорить немцам, в частности Фенбонгу, оскорбительные вещи. Проще говоря, Фёдор Фёдорович закатил истерику. Поступил по-бабьи. Подобное всегда вызывает раздражение, вот Фенбонг и был обречён вытащить ствол и новоявленной совести русской нации влепить пулю в лоб. ВЫСТРЕЛЫ НАПОВАЛ
На самом деле, всё выглядит иначе – если в описание включить главные детали. Здесь главная деталь – на каком месте у бабы или врача-вредителя начинается истерика. Знание, вот уж точно от всякого ребёнка скрываемое. ГОЛОВА В РАКОВИНЕЯ. Истерика начинается тогда, когда истеричку тыкают носом в предательство, оно же вредительство. Истерика – это способ не признавания своей вины. Истерика – это убежище от называния вещей своими именами. ОБИЖЕНАЯ МОРДА
Врач Фёдор Фёдорович жил как собака и подох как собака. Типичный вредитель, вредил где только мог, и больше бы вредил, да боялся НКВД. НКВД это вам не полиция, которая везде и всюду продажная, и за продажность расплачивается неизбежным последствием в виде тупости. Полиции не по росту засечь такого врача, а для НКВД по росту вполне. «Дело врачей» – небось, слышали.
Серёжка, организуя уничтожение врача-вредителя, воспользовался принципом непроизвольных реакций. Есть такое у людей свойство: если они перед кем-нибудь виновны – они старательно кривляются, что они не виновны. Жена, вернувшаяся с измены, с мужем ведёт себя особенно нежно, сосёт как никогда с энтузиазмом. Сосёт не за страх, а за совесть. И так каждый раз. Но есть моменты и покруче. К примеру, если жена не виновна в том, что муж погиб на фронте, то у неё кликуши с получением похоронки на мужа не начинаются. Но если она виновна, то начинаются. ЖЕНА РЫДАЕТ. Смешно, но демократическая общественность считает кликуши признаком большой любви. Ещё один пример противоположной оценки одного и того же феномена логиками и, наоборот, демократической общественностью.
Как жена может пособить мужу погибнуть на фронте? Механизм простой. Рассмотрим, к примеру, последнюю ночь перед уходом мужа на фронт или в партизаны. Жене бы, вместо того, чтобы трещать, какие все кругом бабы дуры, заткнуться бы и послушать. Действительно, послушать, с интересом, что муж расскажет о воинской дисциплине, товариществе как коллективном разуме и принципах войны, ведь рассказывая в присутствии заинтересованного слушателя, говорящий сам лучше начинает понимать предмет, о котором говорит, и его шансы стать на фронте неуязвимым резко повышаются. Даже если бы такая умеющая слушать жена получила бы похоронку, то кликуши бы у неё не начались. Но вот если в последнюю ночь она будет трещать или сосать, хуже того, врать ему как она его любит, как оценила, как будет ждать, потому как он её потряс своей необычностью, потому что ничего подобного она никогда не видела и никому похожему не сосала, то он улетит и подставится под пулю. НУ КУДА Ж ТЫ НОЧЬЮ. Так уж устроена жизнь – за совмещение с ложью расплачиваешься непременно. Нравится то кому или нет. Как говорится, незнание закона не освобождает от ответственности.
Точно та же закономерность реализуется и в случае недоделанных мужчин – вроде Фёдора Фёдоровича: кликуши у него начнутся при контакте с тем, перед кем он виноват. Особенно сильные кликуши начнутся от контакта с тем, перед кем он особенно виноват. Кликуши у врача и начались – от контакта с раненым, который от операции Фёдора Фёдоровича и плохого ухода организованного всё тем же Фёдором Фёдоровичем, двигаться не мог спустя даже две недели. Как у блудливой жены после измены прилив нежности, так у врача-вредителя прилив гуманности и человеколюбия. Как следствие, Фёдор Фёдорович получает пулю в лоб от Фенбонга ВЫСТРЕЛЫ.
Но, спрашивается, почему Фёдор Фёдорович не поостерёгся? Стоял бы себе в уголке и молчал бы себе в тряпочку. Как так оказалось, что тормоза у Фёдора Фёдоровича отказали? А вот тормоза-то Фёдору Фёдоровичу снёс как раз Серёжка. Что интересно, при первой же встрече с Фёдором Фёдоровичем. Ни в одной экранизации нет, но в первой версии «Молодой гвардии» это есть. В 13-й главе.
В результате хода Серёжки Фёдор Фёдорович начинает путанную речь. Вот она. Можете остановить компьютер, прочесть. А можно не останавливать, а прочесть потом, после наших комментариев. В этой путанной речи Фёдор Фёдорович не исповедует свои взгляды, а оправдывается почему он – скот, вредитель, антисталинист. Схема оправдания всех скотов одинакова: типа есть более высокая мораль, которуе все вокруг окружающие людишки не понимают. Вот по этой морали поступать по-скотски так, как поступает оправдывающийся, можно – и даже нужно. Помнится, Валько на переправе изобретает концепцию двух долгов – большого долга и малого долга – дескать, надо иногда во имя малого долга позабыть о большом долге. Вот, позабыв о большом долге, Валько, прыгнув в воду с понтонного моста, и поплыл в сторону берега с блядьми. Не гадить якобы поплыл, а справлять малый долг.
Если бы к аналогичной концепции в речи прибегнул Фёдор Фёдорович, то он бы стал смешон в глазах всех: сестры Серёжки, ещё друга Серёжки Лукьяненко и даже, скорее всего, той врачихи-блядушки. Этого Фёдор Фёдорович перенести бы не смог. И тогда Фёдор Фёдорович в состоянии плавящегося мозга начинает говорить, что он – ровня Сталину, а такие могучие люди, как он, Фёдор Фёдорович, и Сталин, живут по особой нравственной шкале – и никто им не судия.
И не спрячешься ни в каком погребе: немцы непроизвольно пойдут туда, где спрятался данный скот. Такой уж закон притяжения и отталкивания: неправого отталкивает подвиг, а притягивают подлецы, притягивают своей сущностью, которая сродни выгребной яме.
Если кто из зрителей считает, что это уж чересчур – предполагать у врача-вредителя наличие хотя бы следов совести, то можно рассмотреть другой слой механизма уничтожения Фёдора Фёдоровича. Рассмотрим полностью аналогичный случай – только вместо Фёдора Фёдоровича истерить будет бабка. Её само-собой тоже убьют ФРОНТ БЕЗ ФЛАНГОВ. Вот чем занималась бабка? Корову защищала? Как бы не так. Точно так же не так, как не защищал раненых Фёдор Фёдорович своей истерикой. Если бы бабку интересовала корова, то бабка бы уж вычислила способ, как корову вернуть, и дуром бы на пулю не пёрла. Ситуация с коровой снята отлично – весьма прозрачно. Дед нисколько не испугался. Бабка относится к тому типу бабок, которые делают всё наоборот от мужа. Сюда входит и доказательство, что она не хуже деда, а потому она здесь начальница. Итак, дед не испугался, смерти не боится. Я – ПАРТИЗАН Бабка кидается доказывать, что она тоже не боится СТАРУХА. Поскольку она на самом деле обосралась от страха, то её имитация отважности, иными словами кривляния, вызывает у немцев прилив негодования – и они начинают стрелять. Раздражают кривляния – бабка как раз и кривлялась. Отсюда следует, что если бесстрашный, скажем, уровня Молодой гвардии, человек воспротивится грабежу со стороны немцев, то они свою попытку ограбить оставят. Это в фильме «Молодая гвардия» показано великолепно. НА ПОВОЗКЕ Клава Ковалёва отняла у немцев узелок, а те нисколько не возмутились. Не возмутились, потому что Клава не кривлялась. Она – настоящий молодогвардеец.
Серёжка и на этом уровне руку приложил. Серёжка одним только своим существованием заставляет трусов, вроде врача Феди, забыть о своих намерения бежать, и те начинают разыгрывать из себя храбрецов МУ-У-У. Врач Федя попался на ту же комбинацию, что и старуха с коровой. Это Серёжка его уконтропупил.
Здесь мы и подобрались к тому обобщению, что на пути возрастания в познании должно достигнуть уровень понимания особых взаимоотношений жреца с несогласными, вроде того врача-вредителя. Но есть уровень и покруче – взаимоотношений с согласными. Согласными вызволяться в Свет.
Рассмотрим детали этого «чуда». На самом деле, дома просто отталкивали. Серёжка всё и всегда делал не так как демократическая общественность. Есть фильм, в котором показано, как бы эта самая демократическая общественность поступила на месте Серёжки, будь перед ними поставлена задача укрыть раненых. Сериал «Последняя исповедь», 2006 год. В «Последней исповеди» от реальной Молодой гвардии остались только имена, остальное – матриархатные фантазии. К примеру, как демократическая общественность распределила бы раненых по будущим молодогвардейцам. Вот как оформлена эта фантазия. ПОСЛЕДНЯЯ ИСПОВЕДЬ 1 СЕРИЯ
Серёжка и во всём прочем поступал не так, как демократическая общественность. Скажем, когда Серёжка был уже ранен при штурме Каменска, он почему-то предпочёл остаться на немецкой стороне, и вышел на хутор, в котором он безошибочно обратился к правильной женщине, для которой принять Серёжку было подвигом – и ни один гад в тот дом не пришёл с обыском. Хозяйка дома обиходила Серёжке рану, дала отдохнуть, и сама предложила схрон, дескать, в окрестностях их хутора немало заброшенных шахт, в них легче лёгкого спрятаться. Пока фронт не прошел поверх, она берётся ему, Серёжке, еду носить. Полная безопасность. Но Серёжке укрыться – это по бытовому образу мысли. ЧЁ Ж ТЫ ТАМ НЕ ОСТАЛСЯ Сестра Тюленина, хотя и выросла в патриархатной семье, так же как и Серёжка, но благословения не приняла и осталась самой типичной. Надя – от первого брака матери Серёжки, она не от Гаврилы Петровича, но выросла она при Гавриле Петровиче, она старше Серёжки на 10 лет. Надя явно считает Серёжку неправым всегда. БУДУ УБИВАТЬ. Какой красноречивый жест! Фёдора Фёдоровича Надя тоже, верно, считала правильным врачом. И всех врачей – лапочками. И «дело врачей», которое готовил Сталин, наверное, восприняла не как признак здоровья народа, а как непомерную жестокость правителя. Ну, что с такой Нади возьмёшь? Типичная тупица, демократическая общественность.
Как мы видим по фильму и книге жреческое образование молодогвардейцев Серёжка начал с «дела врачей». Эта ступень необходима для того, чтобы вернуть в восприятии жизни верную ориентацию полюсов добра и зла. Но молодогвардейцы до самого начала пыток эту верную ориентацию обрести не смогли. По-прежнему поступали наоборот от Серёжки. Это можно узнать из этого эпизода. СЕРЁЖКА: ГАДКИЙ МАЛЬЧИШКА Я ГОВОРИЛ. Но массовый подвиг состоялся, значит, смысл «дела врачей» молодогвардейцы поняли – пусть только в период пыток. Очень может быть, что особенно активно из числа полицейских усердствовали в пытках врачи. От русского народа правители-антисталинисты скрывают, что верхушкой полиции были антисталинисты вообще, коммунисты-антисталинисты, в частности, в ещё большей степени должно скрываться, что в полиции главными заплечных дел мастерами были врачи. Учителей, что они были любителями пытать и мучить, сидящие на информационных потоках ещё сдают, а вот врачей укрывают. Косвенное подтверждение то, что и нынешние антисталинисты аж заходятся от такого сочетания – «дело врачей». Дескать, раз Сталин курировал расследование дела врачей-вредителей, то это свидетельствует о слабости ума Сталина, ведь вся демократическая общественность знает, что врачи – это существа беспорочные, сущие ангелы, к тому же в белых халатах А ДОКТОРУ ПОЕСТЬ НУЖНО.
Что и говорить, первый шаг восстановления верной ориентации самый трудный – вот молодогвардейцы не сразу и поняли. А Я ВЕДЬ ГОВОРИЛ Ничего, во время пыток, ощущая свои истерзанные тела, урок, преподанный Серёжкой на примере Фёдора Фёдоровича, поняли. Полюса приняли правильное положение.
Что и говорить, Серёжка всегда действовал по иной логике, чем демократическая общественность – он вернулся в Краснодон, точно зная, что молодогвардейцев по Краснодону разыскивают, особенно будут разыскивать членов штаба. Носом землю рыть будут, чтобы их разыскать.
| |
| |
Просмотров: 825 | Загрузок: 0 | |
Всего комментариев: 0 | |