КЛЕЙН РОБЕРТ АЛЕКСАНДРОВИЧ
| 13.06.2013, 17:14 | |
 РОБЕРТ АЛЕКСАНДРОВИЧ КЛЕЙН - СЫН РОССИИ« - Было это на Днепре, вблизи могилы Шевченко,- вспоминает Роберт Александрович,- в августе сорок первого. Знали ли пятнадцать моих "братьев", что я, их командир,- немец? Конечно, знали. Но им известно было и то, что я - советский человек, коммунист и готов, как и они, если потребуется, жизнь отдать за Родину. Пятнадцать красноармейцев моей роты, пятнадцать отважных, отправились со мной по тылам врага. Приказ обязывал нас взять "языка", который был бы не первым попавшимся под руку фашистом, пусть даже и офицером. Приказ требовал от нас захватить в плен и доставить в целости и невредимости в штаб армии, в Золотоношу, такого гитлеровца, который бы располагал важными сведениями о планах вероломного и подлого врага. Двое суток пробирались мы по тылам оккупантов. Двое суток отыскивали их штабы. Не раз, выдавая себя за "их" немца, я обманывал фашистскую охрану, нагоняя страх на полицаев, и таким образом благополучно проводил своих ребят через такие места, где, казалось, не избежать было нам потасовки. Наконец мы облюбовали подходящий объект; с наступлением темноты бесшумно сняли охрану, поставили наших часовых. С несколькими красноармейцами я быстро вошел в помещение гитлеровского штаба, и через несколько минут мы вынесли оттуда связанного по рукам и ногам офицера. "Язык" был благополучно доставлен в Золотоношу. Командование армии получило от него весьма ценные сведения о планах наступления оккупантов. Это, между прочим, позволило вовремя перебросить часть наших сил под Чернигов, где гитлеровцы не рассчитывали встретить сопротивление. В операции за "языком" мы не понесли никаких потерь. Все пятнадцать моих "братков" получили за нее правительственные награды - орден Красной Звезды, а я был представлен к ордену Ленина. Но получить эту первую правительственную награду мне не пришлось. Очень скоро, 12 сентября, я был тяжело ранен в бою под Борисполем, и след мой затерялся на земле, захваченной врагом». «Как это случилось, рассказал партизанский комбат 6, один из героев книги П. П. Вершигоры "Рейд на Сан и Вислу", нынешний председатель колхоза на Украине Андрей Калинович Цымбал: - И остался он раненый на огороде, когда фашисты в Борисполь из Киева прорвались. Лежит танкист Клейн пластом, рядом с подсолнечником спелым. Нога перебитая - ни подняться, ни уползти. Он стебель подсолнуха зубами перегрыз, до решета добрался, выгрыз все семечки - и вроде сыт. Тут пить захотелось, а воды нет. Сами понимаете: солнце в полдень добре припекает. Горит весь наш Клейн. Разум стал мутиться. Словом, смерть... День так прошел, ночь миновала, новая заря на востоке занялась. И вдруг вышла на огород дивчина - хозяйская дочка. Увидела раненого. "Солдатику, тикай",- шепчет.- Немец у нас во дворе". А раненый свое: "Пи-ить". Глянула она на его рану страшную, тихо ойкнула... и убежала. Ну, думает Клейн, конец. Небо у него в глазах черным-черно стало: потерял, значит, сознание. А через полчаса приходит в себя и чует - весь воротник мокрый. Это девчонка та самая зубы ему разжала и в рот воды из глека льет... Берет та дивчина серп и начинает кукурузу жать. Жнет и кладет бодылья прямо на раненого. Целую скирду поналожила. Шуршат сухие листья. А затем словно ветерок подул - шепчет она: "Солдатику, ты живой?" "Живой",- отвечает Клейн. "Когда возможность будет, я опять приду и тебя сховаю",- говорит та дивчина и сует под бок тыкву с водой... Роберт Александрович взволнован нахлынувшими воспоминаниями. - Никогда в жизни не забуду я свою спасительницу - девушку Катерину, ее мать - пожилую крестьянку, всю их семью, принявшую меня, как родного сына и брата. Пробыл я у них до весны сорок второго. Прятали они меня, где и как только могли, выдавали за родственника, отыскали поблизости какого-то фельдшера, тоже верного, советского человека. Он меня и лечил. Словом, сделали все, что было в их возможностях, не посчитались с тем, что свои жизни ставили под удар. Долго не был я в состоянии встать. А когда к весне с грехом пополам рана зажила, то оказалось, что левая нога стала у меня короче правой. Весной настало время расставаться Клейну с его спасителями. Захваченная фашистами украинская земля полнилась слухами о непокоренных людях - партизанах. Воспрянул духом раненый танкист. - Решил я,- рассказывает мне Роберт Александрович,- теперь для меня самый правильный путь - к партизанам. Но вступить на него нужно с толком и не с пустыми руками. Найду-ка я здесь, в Борисполе, надежных людей, сколочу с ними подпольную группу, и сделаем все, что только сможем, во вред оккупантам, на пользу Красной Армии. А уж потом двинем на Малую землю, в партизанский лес. Этот план я стал осуществлять. Для начала устроился работать в бывшей МТС, в маленьком городке Переяславе. Затем, осмотревшись, предложил свои услуги гаражу Переяславского гебитскомиссариата. Тем временем искал и находил преданных Родине советских людей, которые в силу разных трагических обстоятельств очутились на территории, захваченной ненавистным врагом. Постепенно сколачивалась боевая группа, которую мне, командиру Красной Армии, можно было в нужный момент, не колеблясь, привести в действие. Раздобыл я себе подходящий аусвайс, на русском значит удостоверение. Аусвайс помог мне втереться в доверие к новой власти. Она на оккупированной земле создавала свою администрацию, пыталась налаживать хозяйство и, конечно, обратила внимание на меня, немца, поверила в мою придуманную биографию. И вот я поставлен на пост начальника гаража гебитскомиссариата в Переяславе.» «...Рассвет на Черкасском шоссе, что ведет к Днепру. Блестевший лаком "оппель-адмирал", неприметно вынырнувший из леса, приглушенно, но солидно сигналя, догонял и обгонял немецкие автоколонны, танки, артиллерию. 1-й и 2- й Украинские фронты развертывали тогда стремительное наступление к Днепру. Фашисты торопились поскорее перебраться на его правый берег и там организовать оборону. Партизанам поручалось задержать врага на левом берегу, не допустить, чтобы он воспользовался переправой, а потом, отступив, взорвал ее. И вот в "оппель-адмирале" едет советский капитан, начальник разведки партизанского отряда Клейн, превратившийся в полковника гитлеровского генерального штаба с особыми полномочиями фюрера. Сверкают ордена на кителе, снятом с действительного полковника гитлеровской ставки. Через плечо - добротный планшет, там немецкая карта, и бинокль. На пистолете, спрятанном в кобуре,- дарственная надпись генерала Гудериана. Рядом с "полковником" чуть склонился над баранкой руля Тканко, одетый вахмейстером. Поспели вовремя. Переброска немецких танков, самоходок, зенитных батарей и автомашин через реку только началась "Полковник генерального штаба" вышел из машины и офицеру вермахта, распоряжавшемуся на переправе, отдал приказ: - С правого берега всех немедленно вернуть! Оставаться здесь, окапываться! Начальник переправы, понукаемый окриком "Кто здесь оглох?!", кинулся было исполнять неожиданный приказ ставки, но вдруг опомнился, заподозрив что-то неладное. Саша Тканко, беспечно насвистывая бравурную немецкую песенку, не спускал глаз с Клейна и приоткрыл дверцу "оппеля": там, укрытые брезентом, лежали гранаты, припасенные на самый крайний случай. Неужели ничего другого уже не остается? Нет, с гранатами повременим,- решает Клейн. Он не подает знака Тканко... Начальник переправы заколебался? Ему хочется получить письменное подтверждение приказа ставки? Что ж, он сейчас его получит, и так, чтобы все его подчиненные поняли, сколь неограниченны полномочия "полковника". - Именем фюрера! - крикнул "полковник ставки". Прогремел выстрел. Из того самого пистолета с дарственной надписью Гудериана на серебряной табличке. Сраженный в упор, начальник переправы рухнул замертво. Чтобы у фашистов рассеялись последние сомнения, "полковник", прежде чем опустить пистолет в кобуру, подержал его на виду так и столько времени, сколько нужно было гитлеровцам получше разглядеть серебро на рукоятке. - Разойтись! Выполнять приказание! - скомандовал "полковник". Фашисты, сообразив, что тут не до шуток, старались как можно лучше ему угодить. По сигналу маленькой походной рации, скрытой в камышах вблизи места событий, наша авиация успешно разбомбила скопление вражеской техники на правом берегу у переправы. Когда советские наземные части вплотную подошли к ней, фашисты по команде "полковника для особых поручений фюрера" дружно сложили оружие». Так сражался за свою Родину Роберт Клейн. И Родина удостоила своего сына звания Героя Советского Союза. | |
|
| |
| Просмотров: 1058 | Загрузок: 0 | | |
| Всего комментариев: 0 | |